***
Тишину здесь можно слушать вечно.
Реальность сейчас – это коридор. В нем светлый участок сменяется темным, а потом снова огненно-рыжим пятном от света факела. Границы между ними размыты, тени на камнях движутся, покачиваются в такт шагам, и то удлиняются, то укорачиваются. Мне кажется, что в коридоре дует ветер. Наверно, сквозняк. Или это просто кажется - из-за движения теней. Если бы через эти камни могла прорастать трава, то я бы точно знал - есть здесь ветер или нет, а так непонятно…
читать дальше...светлые кисти на черном, контур лица и силуэт фигуры, растворяющийся на фоне дальней стены. Его одежда поглощала свет, и факел не выявлял блика по контуру…
Горячее под рукой, биение крови и неровное биение сердца. Слишком много сил на то, чтобы дышать.
И он не мог отпустить эту нить, добровольно ослепнуть, до тех пор, пока все не будет кончено - звенящее на пределе сопротивление заставляло жизнь брать верх над неразумным влечением к саморазрушению. "Ты будешь жить, я заставлю тебя", - эти слова он произносил так часто, что теперь в них не было необходимости.
Умирать по принуждению и жить по принуждению. Все в здешних подвалах было об этом, да и во всей крепости. И таким же естественным было сопротивление.
- Ты не заставляешь жить, ты чинишь материал. Всего лишь.
Fea нельзя приковать к стене, но можно притянуть и привязать к переживанию.
Здесь, в бесконечном холоде камня, всегда не хватает тепла. Поэтому оно ценно.
Я не хочу вспоминать вкус горячего отвара из трав. Мне уже слишком давно здесь холодно, а когда лед в груди - меньше болит. Хотя даже запах напоминает. И свет на лице. Час смешения света - время самых глубоких разговоров или молчания, или когда невозможно оторваться от работы. "Ты же покажешь, как..."
Деревья умерли. Вместо серебряных лепестков и теплого золота черное железо. Плен вместо свободы. Искажение вместо мастерства. Вместо жизни - память о том, что потерял, обо всех, кого потерял, пустота и осколки в груди. Я ненавижу. Когда убью, будет легче. Или не будет. Но это уже не имеет значения.
Зачем я начал вспоминать? Раньше не вспоминал. Никогда. И сейчас бы не надо. Не было тех лет и той жизни. Когда сражение или боль, проще не вспоминать.
Ты как я, только сторона иная.
Темно. То ли уже все закончилось, то ли не закончится никогда. И неизвестно - что страшнее. Но как бы там ни было, расплата за все - тьма и одиночество во тьме.
Когда хочется вынуть сердце вместе с болью, а на лице безразличие и покой, потому что это тоже сражение. И шершавые холодные камни под рукой - есть за что держаться.
Отчаяние или ненависть? Одно смешано с другим так, что уже не разделишь, но ненависть во главе. Та ненависть, которой под искажением оборачивается только любовь.
Ненужные воспоминания и слабость... сгорят рано или поздно. Дышать ровно, стоять ровно. Всего лишь такая же боль, как любая другая... только почти убивает.
Теперь живой металл - это лезвие. Почему мы не забываем?
Почему может существовать этот свет... и пепел, и снег не тает...
Труд над железом породит мечи, щипцы и цепи.
Доверие обернется болью.
Разговоры - словами ненависти.
Праздник кончился смертью.
Прошлого больше нет. Прошлое бьет по нам.
…это даже не миг - короче мига, меньше вздоха.
Еще пару вздохов назад мне казалось, что я пытаюсь выжечь из души прошлое, а теперь прошлое выжигает меня - превратилось в пепел и лед, под которым тлеет огонь - погаснет и останется пустота. Или не погаснет, а так и будет по живому тлеть...
…промежутки между ударами сердца бросали камни несказанных слов в пустоту щелей разбитого зеркала памяти…
А потом наше время кончилось.
Война не знает понимания. Но боль - это тоже разговор. Когда заканчиваются слова.
Удовольствие саморазрушения, соблазн, трудно остановиться - как смотреть в пропасть, придвигаясь к краю все ближе и ближе.
Одно мгновение разделяет жизнь и смерть, целое и осколки.
Мгновения падают как песчинки в часах. Каждая песчинка – это трещина.
Холодом пробегает предчувствие судьбы, сплетаются нити, вяжутся узлы, серые, холодные, как этот камень вокруг нас.
Сейчас реальность для меня выглядит как расколотое зеркало - фрагмент тут, фрагмент там. И сложно понять - где реальность, а где отражения.
Слышишь ли ты шорох связываемых узлов бесконечного гобелена? Здесь и сейчас ничто не произносится зря. Слово имеет силу, слово остается узором трещин на сером камне, как и на душе - и твоей, и моей. Узел затягивается такой, что не разрубишь мечом.
- Есть боль, к которой не привыкнуть. Боль невозвратного.
- Снег на мертвой траве. И на лицах снег не тает.
Вот это "не выстоять против шторма", гибельное, жестокое, выворачивающее чувство - мое, твое, наше. Кажется, что сжимаются каменные стены, ловя нас всех в мешок - судьба, предрешенность, смертность, бессилие перед тем, что и смерть, и хуже смерти.
Мы прошли сквозь огонь и идем сквозь лед, за льдом в сердце круга смерть, за смертью ... истина? Возрождение? Пустота? Я не был там - все еще.
Моя память оказалась оружием страшнее огня и железа.
Посреди ледяной бури можно только держаться за руки и хранить тепло, делиться теплом.
Это не меч убивает, это воля убивает. Боль почти убивает. Чтобы ничто не встало на пути исполнения долга, мести и Клятвы - ни закон, ни любовь...
Здесь нет света. Я больше ничего не знаю о любви, но все знаю о верности и смерти. Ты несешь смерть. Я несу смерть. Померимся?
Из прошлого в сейчас - черный пепел и белый слепящий свет.
Война не знает - кто прав. Но война же нас и рассудит. В гордости, ненависти, любви, чести и бесчестии.
Остальное морок, сон.
Режиссерская работа и фотографии: Suulen
Глюки и текст: Suulen, Gallie, Airenyere Maitienaro Ruscafinne
Использована музыка: Lind Erebros